Пространствовать свой век короткий,
Пьянеть от ветра, как от водки,
Сжимая компас в кулаке.
Пусть успокоится душа! —
Легко дышать и жить нетрудно,
На поезд с поезда спеша
И с судна следуя на судно.
Спасенье в том, чтоб, в тишину
Сбежав от громкого успеха,
Смотреть на плоскую волну
И слушать солнечное эхо.
Эстонский медленный язык —
Как музыка — не всем понятен.
Удобен ворот на халате,
Привычен стол под грудой книг.
Спасенье в том, чтоб в прошлый век
Переместиться, дав герою
Свои черты, хотя порою
Не получается побег.
И углубиться в старину,
Стряхнув обыденности бремя,
Пространство дальнее на время
Сменив вослед Карамзину.
Спасенье в том, чтоб, о душе
Постигнув сложную науку,
Уподобляясь Левенгуку
Или лесковскому Левше,
Смотреть на каплю под стеклом,
Забыв о веке нашем гулком,
Мир ограничив переулком
И спящей бабочки крылом.
Спасенье в том... Да, впрочем, в чём
Спасенье? — Нет ни в чём спасенья.
Горит напротив лес осенний,
Грохочет транспорт под окном.
И новый день встаёт в дыму,
И всех нас связывает тесно
Единство времени и места,
И нет спасенья никому.*
На самом деле, все таки, спасенье есть, но просто оно на недолго. Наше время и место лезет со всех углов, как ни отбивайся, и в конце концов пробьется, сколько не бегай от него в путешествия или мысленно в иные времена (но с другой стороны, если век короткий, то и не успеет пробиться?).
*Я думаю, что один из куплетов является отсылкой к Самойлову, и другой - к Эдельману